Неточные совпадения
Сидя за
столом, поддерживая голову ладонью, Самгин смотрел, как по
зеленому сукну стелются голубые струйки дыма папиросы, если дохнуть
на них — они исчезают. Его думы ползли одна за другой так же, как этот легкий дымок, и так же быстро исчезали, когда над ними являлись мысли другого порядка.
Они сами чувствовали это, и все трое, как бы смущенные своим величием, поспешно и скромно опуская глаза, сели
на свои резные кресла за покрытый
зеленым сукном стол,
на котором возвышался треугольный инструмент с орлом, стеклянные вазы, в которых бывают в буфетах конфеты, чернильница, перья, и лежала бумага чистая и прекрасная и вновь очиненные карандаши разных размеров.
На возвышении посередине стоял
стол, покрытый
зеленым сукном с более темной
зеленой бахромой.
В числе этих любителей преферанса было: два военных с благородными, но слегка изношенными лицами, несколько штатских особ, в тесных, высоких галстухах и с висячими, крашеными усами, какие только бывают у людей решительных, но благонамеренных (эти благонамеренные люди с важностью подбирали карты и, не поворачивая головы, вскидывали сбоку глазами
на подходивших); пять или шесть уездных чиновников, с круглыми брюшками, пухлыми и потными ручками и скромно неподвижными ножками (эти господа говорили мягким голосом, кротко улыбались
на все стороны, держали свои игры у самой манишки и, козыряя, не стучали по
столу, а, напротив, волнообразно роняли карты
на зеленое сукно и, складывая взятки, производили легкий, весьма учтивый и приличный скрип).
Это было присутствие с длинным
столом, накрытым
зеленым сукном с золотыми кистями и зерцалом
на столе.
Княгиня Вера с неприятным чувством поднялась
на террасу и вошла в дом. Она еще издали услышала громкий голос брата Николая и увидела его высокую, сухую фигуру, быстро сновавшую из угла в угол. Василий Львович сидел у ломберного
стола и, низко наклонив свою стриженую большую светловолосую голову, чертил мелком по
зеленому сукну.
Вход в редакцию через подъезд со двора, по шикарной лестнице, в первый раз
на меня, не видавшего редакций, кроме ютившихся по переулкам, каковы были в других московских изданиях, произвел приятное впечатление сразу, а самая редакция — еще больше. Это была большая, светлая, с высокими окнами комната, с рядом
столов, покрытых
зеленым сукном, с книжными шкафами, с уложенными в порядке
на столах газетами. Тишина полная. Разговор тихий.
Дело происходило в распорядительной камере. Посредине комнаты стоял
стол, покрытый
зеленым сукном; в углу — другой
стол поменьше, за которым, над кипой бумаг, сидел секретарь, человек еще молодой, и тоже жалеючи глядел
на нас. Из-за стеклянной перегородки виднелась другая, более обширная комната, уставленная покрытыми черной клеенкой
столами, за которыми занималось с десяток молодых канцеляристов. Лампы коптели; воздух насыщен был острыми миазмами дешевого керосина.
По середине комнаты стоит покрытый
зеленым сукном стол,
на котором разложены бумаги и стоит треугольная штучка с орлом, называемая зерцало.
Едем долго ли, коротко ли, приезжаем куда-то и идем по коридорам и переходам. Вот и комната большая, не то казенная, не то общежитейская…
На окнах тяжелые занавески, посредине круглый
стол, покрытый
зеленым сукном,
на столе лампа с резным матовым шаром и несколько кипсеков; этажерка с книгами законов, и в глубине диван.
Скажу только, что, наконец, гости, которые после такого обеда, естественно, должны были чувствовать себя друг другу родными и братьями, встали из-за
стола; как потом старички и люди солидные, после недолгого времени, употребленного
на дружеский разговор и даже
на кое-какие, разумеется, весьма приличные и любезные откровенности, чинно прошли в другую комнату и, не теряя золотого времени, разделившись
на партии, с чувством собственного достоинства сели за
столы, обтянутые
зеленым сукном; как дамы, усевшись в гостиной, стали вдруг все необыкновенно любезны и начали разговаривать о разных материях; как, наконец, сам высокоуважаемый хозяин дома, лишившийся употребления ног
на службе верою и правдою и награжденный за это всем, чем выше упомянуто было, стал расхаживать
на костылях между гостями своими, поддерживаемый Владимиром Семеновичем и Кларой Олсуфьевной, и как, вдруг сделавшись тоже необыкновенно любезным, решился импровизировать маленький скромный бал, несмотря
на издержки; как для сей цели командирован был один расторопный юноша (тот самый, который за обедом более похож был
на статского советника, чем
на юношу) за музыкантами; как потом прибыли музыканты в числе целых одиннадцати штук и как, наконец, ровно в половине девятого раздались призывные звуки французской кадрили и прочих различных танцев…
Наступает молчание. Денис переминается с ноги
на ногу, глядит
на стол с
зеленым сукном и усиленно мигает глазами, словно видит перед собой не
сукно, а солнце. Следователь быстро пишет.
Большая зала в доме Дарьялова. В левой стороне ее
на небольшом возвышении стоит покрытый
зеленым сукном стол с бумагами, с разными письменными принадлежностями и колокольчиком. Пред
столом поставлены два кресла. По левой стороне, кроме дивана со
столом и нескольких кресел, расставлены рядами стулья.
Мягкие диваны кругом трех стен, два шкафа с книгами; большой письменный
стол, покрытый
зеленым сукном с кистями по углам, хорошие шторы
на окнах, тяжелые занавесы
на дверях.
Те же цветы
на окнах, два горшка у двери в залу, зеркало с бронзой в стиле империи,
стол, покрытый шитой шелками скатерью, другой —
зеленым сукном, весь обложенный книгами, газетами, журналами, крохотное письменное бюро, качающееся кресло, мебель ситцевая, мягкая, без дерева, какая была в моде до крымской кампании, две картины и
на средней стене, в овальной раме, портрет светской красавицы — в платье сороковых годов, с блондами и венком в волосах.
Его курчавая рыжеватая голова с курносым в очках профилем резко выдавалась
на фоне
зеленого сукна и мглы кабинета за
столом.
Там нарочно было мало мебели, для воздуха, обои светлые,
на окнах короткие драпировки, по полу натянуто
зеленое сукно, кровать железная, узкая, с байковым одеялом,
на стене собрание ружей, два шкапа, кушетка, обширный умывальный
стол с педалью и туалетный со множеством разных щеток и щеточек.
Громадное помещение «общества», находившееся
на одной из бесчисленных набережных Петербурга, было уже переполнено массой публики, прослышавшей, что заседание будет бурное. В одной из зал, предназначенной в обыкновенные дня для танцев, стоял громадный
стол, или, лучше сказать, несколько приставленных друг к другу
столов, покрытых
зеленым сукном; кругом были расставлены стулья, а в середине находилось председательское кресло.
На эстраде высился белый пьедестал с бюстами, окруженный растениями. Там тоже стояли несколько рядов стульев, наполовину уже занятых. У самого края помоста
стол, покрытый
зеленым сукном, с графином и стаканом.
На возвышении за
столом, покрытым
зеленым сукном, сидели председатель и два члена, направо от судей сидел прокурор, налево секретарь за особым
столом, также покрытым
зеленым сукном.
Прямо против средней двери,
на устроенной возвышенной эстраде, стоял громадный судейский
стол, покрытый
зеленым с золотой бахромой
сукном.